Чернотроп (СИ). Страница 2

А вот вторая зима была лютой. Я уже смотрителем стал. От этого, правда, ничего не поменялось. Как и прежде, топил печь и пилил дрова. Только теперь их приносили с собой бродяги. Это неписаное правило придумал я. И едой делиться тоже я решил. Сначала некоторые восприняли это с недовольством, но когда сами оказались без крошки в кармане, сразу поняли необходимость такой поддержки.

Еще крупные челноки, так сказать, бронировали за собой место на лавке и на веревке, натянутой над печью. Сушить одежду всем надо. Делали подгоны за это. Но цену я никогда не назначал. Кто тушенку даст, кто рыбных консервов, кто кашу в банке.

— Я вот всё думаю, — перебил Борис Валентинович. — Что в этом Стромино такого ценного, что до него нужно гнать поезд? Это же сколько топлива приходится сжигать. Ради чего? Чтобы раз в неделю пару челноков туда сходило? Что за товар такой?

— А может, не для челноков вовсе? — встряла в разговор Ю.

Девушка вместе с Марией вышла из комнаты смотрителя.

— Думаешь, катаются просто? — обернулся и по-доброму улыбнулся Борис.

— Допустим, они этот груз и вывозят на этом самом локомотиве, — Ю наполнила чистой водой железный чайник из ведра на полу, прикрытого крышкой. — Или, наоборот, привозят. Как вам такой вариант?

— Хмм... — призадумался Борис. — Почему только зимой? И только когда пройдет снегопад. Нет, тут что-то другое. Может, и впрямь для челноков. В любом случае Сережа прав, нам нужно пять комплектов теплой одежды. Иначе застрянем на станции до весны. Даже в туалет не в чем будет сбегать.

Так что готовься, парень, в ходку. У нас три варианта:

Первый — можно дочистить дома в деревне Бякино. Дальний край нами не исследован совсем. Но там зомбаков, как сельдей в бочке.

Второй — в трех километрах от нее, через узкую, но быструю речку есть село. Я там редко бывал, но знаю, что есть магазин и старая полуразрушенная церковь.

Третий — по другую сторону железной дороги, здесь где-то просека была, чуть дальше наискосок, тоже деревенька, вроде Рёмино называется. Никогда там не был, но видел раньше, как люди приходили оттуда на поезд.

Раздался стук в дверь.

Борис встал и посмотрел сквозь щели между досок окна. Взял со стола будильник и посмотрел на время.

— Кто там? — крикнул мужчина.

— Пустите переночевать, люди добрые, — ответил голос за дверью. — Путник я, иду в Стромино и не рассчитал немного.

— Повезло тебе, — Борис вставил ключ в замочную скважину и два раза повернул. — Еще полчаса — и не открыли бы, комендантский час у нас.

Дверь открылась, и на пороге показался мужичок средних лет. Лысоватый, с небольшим животом и большими ушами. Один рюкзак висел у него на спине, а второй немалых размеров и, судя по всему, тоже тяжелый мужчина держал в руках.

Незнакомец уложил обе ноши на пол у входа и, видя, как Борис собирается запереть дверь, воскликнул:

— Нет-нет-нет, у меня еще один рюкзак в ста пятидесяти метрах отсюда. Быстренько сбегаю за ним, не закрывайте.

С этими словами мужчина удалился в темноту.

— Он что, грохнул кого-то? — пожал плечами Борис, глядя на смотрителя.

Глава 2

— Федор, — незнакомец протянул руку Борису Валентиновичу.

— Борис, — пожал руку наставник.

Мужчина дотащил тяжелые рюкзаки до ближайшей лавки и поставил на деревянную поверхность.

— Я так понимаю, смотритель — это вы? — полюбопытствовал мужичок.

— Я? Нет. Тут Сергей главный, — ответил Борис.

Сережа подошел к путнику и представился:

— Сергей, можно просто Сережа.

— Федор, можно просто дядя Федя, — улыбнулся в ответ бродяга.

— Откуда путь держите?

Мужчина открыл один из рюкзаков и достал нераспечатанную пачку чая.

— Этого хватит за ночлег? — Фёдор протянул маленькую картонную коробочку смотрителю.

— У нас ночлег бесплатный, — ответил Сережа. — Но ты, дядя Федя, можешь выделить что-нибудь нуждающимся, если есть возможность.

— Ну здорово, значит, чай и будет мой вклад, ставьте чайник кипятиться, — не переставая улыбаться, сказал путник.

Сережа вскипятил на печке чайник, высыпал в трехлитровую стеклянную банку заварку и залил водой. Затем накрыл сверху чистым полотенцем и принес граненые стаканы из каморки. Маша и Ю, услышав аромат, вышли из комнаты и сели на лавку возле стола.

— Эх, сейчас бы к чаю что-нибудь, — с сожалением произнесла Маша.

— Это мы запросто!

Мужчина резко встал с места, подошел к своим рюкзакам, достал из одного полиэтиленовый пакет с чем-то внутри и вернулся обратно.

— Баранки любите? — Федор бросил пакет на деревянную столешницу. — Жесткие, правда, как камень, но если в чае размочить — самое то.

Девушки переглянулись.

Борис встал с кресла и присоединился к друзьям.

— И не страшно тебе, Федя, с таким грузом в одиночку шляться? — холодным тоном спросил Борис Валентинович. — Не светил бы перед выжившими провизией. Люди они, знаешь, на многое способны, когда голодные.

Сережа разлил всем чай, а Маша принесла небольшую баночку из-под кофе с сахарным песком и чайную ложечку.

— Вы, наверное, думаете, я ограбил кого-то по дороге? — начал разговор Федор после некоторого молчания. — Это не так. На самом деле этот товар не мой. Я подрядился доставить его в Стромино. Два рюкзака должны забрать на той станции.

— А третий? — спросил Сережа и с громким звуком отхлебнул горячий чай из стакана в подстаканнике.

— Третий, собственно, моя награда, — развел руками гость. — Велено те два ни в коем случае не открывать, а из третьего могу брать всё, что хочу.

Борис Валентинович встал, взял рюкзак в руки и немного покачал, прикидывая его вес.

— А не высокую ли цену твой заказчик платит? — поставил на место ношу наставник.

— Рюкзаки тяжелые, словно в них по мешку цемента, — оправдался Фёдор и макнул баранку в чай. — Груз должны были нести двое, отсюда и цена. Но я пожадничал и не стал нанимать еще одного. Решил, что сам справлюсь. Два рюкзака пер метров двести, а после за третьим возвращался. Устал как собака.

— Свою награду припрятать ты не догадался? — Глаза Сережи выдавали его заинтересованность. — В лесу, например, а после, когда отнесешь, вернуться. Это же даже безопасней. Как только тебя не ограбили по дороге.

— Пытались двое, — тяжело вздохнул мужичок. — Я с испугу ляпнул, что смертельно заразен, и начал кашлять на них. Убежали, только пятки сверкали.

— Можешь у меня в комнате оставить, — предложил смотритель. — На обратном пути заберешь.

Федор ничего не ответил. Друзья сидели молча, каждый думал о своем и пил чай. Через время подошла пожилая женщина и попросила налить пару глотков чая в ее железную кружку. Маша отлила из банки и бросила сверху отмокать старую черствую баранку.

— Я вот что подумал, — начал вдруг говорить гость. — Может, вы пойдете со мной? Я поделюсь провизией.

— Ты же почти дошел, — ухмыльнулся Борис Валентинович. — До Стромино осталось шесть километров.

Федор посмотрел в глаза Бориса и тихонько добавил:

— Предчувствие у меня, не всё ладно там будет. Я не знаю, что в рюкзаках, и не собираюсь смотреть. Дело чести, знаешь ли. Уговор есть уговор. Вот только они весят килограмм сорок или пятьдесят, и один раз мне показалось, что внутри кто-то пошевелился.

— Может, показалось? — Борис Валентинович взял один из рюкзаков и поднял двумя руками перед собой на уровень груди. — Действительно тяжелый.

— Может, и показалось, — ответил дядя Федя. — Я был уставший и думал только об одном: как бы добраться поскорей. После встречи с теми двумя горе-грабителями я несколько раз сворачивал в лес, как только вдалеке появлялась чья-то фигура.

Федор залпом допил чай и поставил стакан на стол.

— Короче, мне нужна подстраховка, — продолжил гость. — Понятия не имею, кто меня должен встречать и кому передать посылку. С заказчиком условились, что я сяду на лавку и буду ждать. Получатель должен сам подойти и сказать пароль.